Я сожалею, что в Него не верят,
А что Он есть, то истинно и верно,
Жить без Него на свете очень скверно,
Откройте для Него у сердца двери
Бывает так, что ты совсем бессилен,
Жестокость бьет, а подлость больно ранит
И хочется, чтоб рядом был Всесильный,
Кто защитит тебя и не обманет.
Его я встретила у самого порога,
Ко мне стучал Он очень, очень долго
И вот мы вместе, рядом, наконец,
Я и мой Брат, Учитель и Отец!
Он есть! И Он со мной, тот Самый Сильный!
Он защитит, поймет и не обидит,
Печаль и радость Он всегда увидит,
Моя душа и сердце с Ним едины.
Он трудности и радости разделит,
Своим теплом небесным обогреет
Всегда мне дарит Он Свою любовь
И каждый миг находится со мной.
Я рада, что я в Бога верю,
Откройте же сердец скорее двери,
Чтобы защитника любой из вас нашел,
Чтоб каждый Друга вечного обрел.
Комментарий автора: Это один из моих первых стихов. Понимаю, что он не совсем профессионально написан и несовершенен по технике и рифме, но все же, может быть он поможет кому-то испытать или воскресить те же чувства, что испытала и испытываю я. Божьего благословения каждому!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
